Для полной конвертации рубля нужна политическая воля

Павел Ерошкин, начальник по исследованиям в Центре глобальных исследований Лорда Скиделски, исследователь в Палате лордов, директор компании TransnationalInsightsLtd., Лондон (специально для журнала «ФК»): Сегодня очень много говорят о глобализации, о растущей интеграции мировой экономики, движимой торговлей и перемещениями капитала. Это значит, что политические границы становятся менее важными в распределении товаров, услуг и, возможно, рабочей силы. Единая гигантская глобальная экономика уже не миф, а, скорее, реальность, и Россия должна решить, какое место она хочет в ней занять.

Глобализация, вроде бы и экономический процесс, но движет им почему-то политика. Демонтаж торговых барьеров, либерализация денежных потоков, создание единой европейской валюты и т.д. – все это политические решения. Вспомните, что в 90-х годах Запад начал открывать для нас финансовые рынки только после развала СССР.

Также и стремление к полной конвертируемости рубля (ПКР) – это, прежде всего, часть политики дебюрократизации и дерегулирования, вдохновляемой помощником российского президента Андреем Илларионовым. Это не насущная необходимость российской экономики, а заявление о том, что экономика и денежные отношения должны строиться на основе рынка, а не государственного регулирования.

Многие ошибочно считают, что полная конвертируемость валюты – это «градусник», который показывает состояние экономики. Скорее, полная конвертируемость – это «компас», который указывает инвесторам и международному сообществу вектор экономической политики страны.

Конвертируемые (или мировые резервные) валюты – это валюты тех стран, которые выполняют условия МВФ в полном объеме, они и являются инструментами международных расчетов, то есть свободно обмениваются на другие валюты. Рубль сейчас является частично конвертируемой валютой по текущим операциям, но не конвертируется по операциям, связанным с движением капитала. В Законе «О валютном регулировании и валютном контроле», например, четко сказано, что валютные операции разрешены, но «на условиях, определяемых инструкциями Центробанка».

Я думаю, что Россия никогда сама исподволь, постепенно не придет к ПКР. Для этого нужна политическая воля, которая есть у президента Путина и его экономических советников, но она отсутствует в министерствах. Можно смело утверждать, что вопрос упирается в избавление страны от валютного регулирования. Предложения о том, что России нужно либерализировать валютный контроль вызывают беспокойство, особенно у армии чиновников, которые на этом кормятся. Но есть много способов обойти ограничения, и фактически валютное регулирование мало что дает, кроме увеличения «взяткоемкости» российской экономики.

Вовсе не обязательно введение конвертируемой валюты связывать со стабильной и мощной экономикой. Валютные либерализации в Израиле, Греции и многих других странах прошли без эксцессов. В конце 1980-х Перу смогла либерализировать свои финансовые рынки при инфляции в 2800% в год. Аргентина, например, сознательно ввела полную конвертируемость песо, но было ли это основной причиной последовавшего вскоре кризиса, остается вопросом. Кризис был вызван внешними шоками и провальной экономической политикой, которую поощряли международные финансовые учреждения, включая МВФ. Основная причина – растущие долговые выплаты, приведшие к более высоким дефицитам и волнениям о том, что валюта переоценена. Это привело к еще более высоким процентным ставкам и, таким образом, к еще более высокому дефициту – это была безнадежная спираль, которая закончилась неплатежами и девальвацией. И когда КахаБендукидзе, глава компании «Объединенные машиностроительные заводы», поддерживающий либерализацию, требует: «Объясните мне, как произойдет кризис?» – однозначного ответа на этот вопрос ему никто не дает.

Будет ли России экономическая польза от ПКР или нет, не очевидно, но скорее всего плюсы перевесят минусы. Полная конвертируемость приведет к употреблению рубля в международных расчетах. Вместо того чтобы расплачиваться мировыми резервными валютами, российские компании смогут использовать рубли. Теоретически это большой плюс. Проблема в том, что рубль вряд ли окажется востребованным как средство для международных платежей. Конечно, можно заставить всех покупать у нас нефть за рубли, но это противоречит здравому смыслу и скорее всего негативно отразится на экспорте.

Полная конвертируемость может сделать рубль более надежным. Сейчас отношение к нашей валюте, мягко говоря, сомнительное. Логика сторонников ПКР такова: полностью конвертируемый рубль будет активно использоваться в международных расчетах и, соответственно, будет менее зависеть от решений российских властей и ситуации в стране. Произойдет чудо, и зависимость от международных валютных рынков сделает рубль надежной валютой! Это окрылит экономику страны, и в результате ВВП запросто удвоится за 10 лет, а может, даже и утроится.

У меня есть сомнения в этом. «Позвоночником» российской экономики является нефтяной сектор: только благодаря нефти стандарты жизни в России такие же, как в Малайзии и Доминиканской Республике, а не как в бедных африканских странах. По сути, нефтяная промышленность для России подобна автомобильной промышленности для Запада во времена индустриальной революции. Но с нефтью есть две проблемы: так называемая «датская болезнь», когда нефтяной сектор не дает дышать остальным секторам, и колеблющиеся цены на сырье.

Очень вероятно, что диапазон колебания полностью конвертируемого рубля будет шире, чем сейчас, так как возможность государства влиять на курс валюты уменьшится: стоит только посмотреть на прыжки курса доллара к евро за последние несколько лет. Мои опасения состоят в том, что если и цены на сырье, и конвертируемая валюта будут подвержены сильным колебаниям, то последствия для российской экономики будут плачевны. Но не надо и преувеличивать эту опасность: в Канаде ведь тоже до сих пор сырьевая экономика, хотя страна имеет конвертируемую валюту.

Я надеюсь, что мы все-таки начнем двигаться в нужном направлении, пусть и не так быстро, чтобы сделать рубль полностью конвертируемым за 2–3 года. Некоторые влиятельные экономисты активно занимаются поиском решений и компромиссов, чтобы либерализировать систему валютного контроля до 2007 года – раньше, чем планирует правительство. Это могло бы быть тем стимулом, который оживит экономику и поможет стране развиваться быстрее. Такой шаг сделал бы рост в 8–10% и удвоение ВВП к 2010 году гораздо более вероятными».

Для полной конвертации рубля нужна политическая воля.